Олександр Заєць: «В Кобеляках я нашел то, чего мне не хватало в жизни»

Мисливець, різьб’яр, художник, професійний таксидерміст — це одна людина, про яку далі йтиме мова. Він приїхав з Донеччини щоб залишитись у Кобеляках назавжди. Про Олександра Зайця ми дізнались від різьбяра Володимира Москаленка. Кілька тижнів тому в «ЕХО» була надрукована публікація про цього майстра. Під час інтерв’ю він порадив: «Познайомтесь із 28‑річним Сашою. У нього будинок, наче музей…» Таксидермія — це професія. Вона не має нічого спільного з водінням таксі. Це моторошна, на мій погляд, робота — здирання шкури з мертвих тварин і створення з них чучел. Однак без цих чучел не змогли б існувати експонати в краєзнавчих музеях, а мисливці лишились без пам’ятних трофеїв. Та й жінкам не варто говорити своє «фе», адже майже кожна жінка мріє надягти норкову шубку, яка виготовляється схожим способом. Проте здерти шкуру з тварини — це лише початок, а от скласти з неї точну копію тварини — це вже справжнє мистецтво. Якісно і професійно зробити це можуть лише декілька чоловік по всій Україні. І, ви не повірите, один з таких професіоналів проживає у Кобеляках. Колись Олександр приїхав погостювати до родичів у Кобеляки на два тижні. Ці «два тижні» продовжуються вже довгих чотири роки. Звичайно ж, ми не втратили можливість поспілкуватися з представником такої незвичної професії. Олександр нині знімає квартиру в Кобеляках, куди нас гостинно запросив. Будинок дійсно нагадував музей. Але про все по-порядку. За чашечкою ароматної кави майстер розповів про своє незвичне життя. — Олександре, так чому Ви залишились жити у Кобеляках? — Рыбалка. Охота. Работа с деревом. Тут я нашел все, чего мне не хватало в жизни. Я приехал с Луганска. Там окончил аграрный университет по специальности ветврач. Собственно говоря, это и определило мою будущую профессию. Эти пять лет позволили мне хорошо изучить анатомию животных. Я проводил вскрытия, препарирование животных, а также ездил по украинским и российским заповедникам. Некоторое время я проходил практику (и писал научные роботы) в заповеднике Аскания Нова. Меня приглашали там остаться работать, но я отказался. Кобеляки меня полностью устраивают. Это место для действительно комфортного проживания. А главное — тут именно та природа, которая нужна для охотника. — Яких тварин вам особисто вдалося вполювати на Кобеляччині? — Практически все виды животных, которые охотничье разрешены и обитают в этих краях. Например, я стрелял лису, зайца, барсука, енота, куницу, косулю и разные виды птиц и рыбы. — До речі, відносно риб. Як проходить процес полювання? — Я занимаюсь спортивной подводной охотой и подводной видеосъемкой. Могу вам показать видео — что у нас на Ворскле плавает (включає відеозапис). Смотрите — вот я охочусь на щуку, на леща, линь, а вот судак. Под водой приходится насколько раз снимать один сюжет, чтобы выбрать наилучший. Рыба имеет немаловажное значение в моей жизни. Занимаюсь этим недавно, года три. Именно в Кобеляках впервые я начал охотится в воде. Как выяснилось, в полтавских реках — Ворскле, Ориле, Днепре — чистая и самая подходящая вода для охоты. Плаваеш, как в аквариуме — рыбы много и вода чистая. Хотя крупной рыбы в той же Ворскле мало. К сожалению, браконьеры с электроудками этому посодействовали. — Чому вирішили стати таксидермістом? Коли і де вперше побачили, як потрібно виготовляти чучело? — Я знал об этом занятии очень давно — у меня папа охотник. Но впервые профессионально с этим столкнулся в России, когда проходил практику. Там я познакомился с Николаем Дроздовым — ведущим телепередачи «В мире животных». Он стал моим научным руководителем и устроил так, что я проходил практику в московском зоопарке по ветеринарии. А там уже был таксидермист, который показал, как конкретно нужно делать чучела. Этому ремеслу научить практически невозможно, к профессионализму доходишь сам, методом проб и ошибок. Мне нравится сохранять мгновения, которые испытал охотник. Как бывает — взяли птицу, ощипали, сварили — ничего не осталось, а трофеи это продолжение жизни. Сейчас в охоте такая ситуация, когда мясо дичи не окупает затрат на саму охоту. Все сходится к тому, что охота, это интерес и желание получить трофей. — Я бачу у вас всі кімнати у трофеях. Хто і звідки звертається до вас, щоб замовити чучело? — В основном это охотники. Люди приезжают с Полтавы, Кременчуга, Днепропетровска и других городов. Они привозят мне отрубленную голову зверя. Снимаю шкуру. Если шкура такая, как у кабана, то есть она тяжела в домашней вычинке, я отвожу ее в Полтаву. На полтавской фирме вычинят эту кожу, а я непосредственно моделирую на череп, мускулатуру — с помощью полимерного гипса и так далее… Для изготовления чучел я использую самые разные природные материалы. Для рыб используются водоросли, галька. Для животных — мох, ветки. На самом деле, в Украине есть люди, которые занимаются таксидермией. Но не каждый сможет сделать это качественно. Можно сделать просто одоробло, грубо говоря. Я же потратил много времени и сил, чтобы научится делать животное «живым». Изделие должно быть произведением искусства, а не вызывать жалость. — А ціни? — Цена индивидуальна для каждого трофея. В России чучело куницы стоит 2500 гривен, я делаю такое изделие за 600 гривен. А лисица по русским ценам обошлась бы заказчику в 5000 гривен, я за эту роботу беру приблизительно 500 гривен и еще 900 — за материалы. А вообще, я никому никогда не отказываю в изготовлении трофея. Понимаете, культура охоты не позволит мне отказать. Если человек целый день лазил, убил эту утку, а денег у него немного — я возьму с него только за материалы. Остановить меня могут только личные предубеждения. Если, например, меня попросят сделать чучело собаки — я никогда не соглашусь. Из домашних животных я чучел не делаю из моральных причин. А еще никогда не стреляю в птицу или зверя, если знаю, что не смогу его достать. — Олександре, я помітила у кутку підвішену на крюк рибу. Ви будете виготовляти з неї чучело? — Конечно. Вот это первоначальный вариант, когда шкура высохла. Видите, какая рыба получается бесцветная? Потом она разукрашивается маслеными красками. Дальше рыба наполняется синтепоном, ватой. То есть такими материалами, которые не ест моль. Потом покрывается лаком. — У вас на стіні висить годинник, вирізьблений з дерева. Картини, намальовані фарбами. Це теж ваша робота? — Да это так... Хобби можно сказать. Работа с деревом и рисование — для души. У меня дедушка был столяром. Но это увлечение помогает мне делать медальоны для трофеев (підставки для чучел — авт.). А рисую с детства. Сначала рисовал сам. Потом однажды пошел в художественную школу, где дети учатся, кажется, шесть лет. Я проучился там полторы недели, сдал экзамен и получил диплом. Также я рисую на бутылках. Все, кто видел мои рисунки на стекле, думают, что это наклейки. — І полички з дерева — це ваша робота? — А что ж их — покупать, что ли? Это же элементарно вообще. Сделать что-либо своими руками возможно, преград не вижу никаких. — Довго цю ключницю із дерева робили? — Нет. Много время занимает поиск материалов. Чтобы найти подходящую корягу — надо целый день по лесу лазить. — А скільки коштує така ключниця? — Понятия не имею. Никогда не продавал, если я что-то изготовляю с дерева — это подарок. Если делаю от души, то не преследую никакой материальной выгоды. — Дякую за розповідь. Що плануєте на майбутнє? — В планах — совершенствоваться. В профессии таксидермиста появляются новые материалы, новые технологии, надо не отставать. Я выписываю специализированную литературу по изготовлению трофеев прямо из России (в Украине такой прессы нет). Это что касается работы, а относительно жизни — планирую купить дом в Кобеляках и остаться тут жить навсегда.